Эксклюзивно для Viva! наша бывшая соотечественница, а ныне парижанка Наталья Окунская рассказывает обо всех аспектах эмигрантской жизни в Париже.

История Натальи Окунской вполне заслуживает того, чтобы лечь в основу романа-бестселлера. Красавица, светская львица, одна из блистательных представительниц столичного бомонда, мать четверых очаровательных детей, жена одного из самых влиятельных юристов страны, брак с которым стал для Натальи роковым и в итоге привел к вынужденной эмиграции, больше напоминавшей срочную эвакуацию. На сборы Наталье дали всего три дня. Мизер, если учесть, что страну она покидала навсегда… Ручная кладь, четверо детей, четыре кота, собака и сотня евро. Именно с таким «багажом» высадилась наша героиня в аэропорту Шарля де Голля, чтобы начать новую жизнь в Париже – городе, который не только стал ее убежищем, но научил ее выживать. Вопреки всему. И во что бы то ни стало. «Тогда я думала, что самое главное – это бежать из страны. Я ошибалась. Самое главное ждало меня впереди – суметь выжить и начать жизнь с нуля», – говорит Наташа. О том, как живется в Париже спустя четыре года, через что пришлось пройти, какие выводы сделала и какой стала сегодня наша героиня, – в эксклюзивном интервью для Viva!

– Наташа, почему именно Париж?

У меня не было времени выбирать. Я исходила из того, что было технически выполнимым в тот момент. Главным критерием были бесплатные образование и медицина. Сама бы я с этим не справилась. Я отдавала себе отчет, что еду в никуда и помощи ждать неоткуда. Понимала, что могу рассчитывать только на себя. Как всегда. История стара как мир: женщина, которая пытается спасти себя и детей и выжить.

– Не хочу углубляться в детали, но все же в двух словах: при каких обстоятельствах тебе пришлось бежать?

Позвонили друзья и сказали, что меня должны арестовать. «Беги», – посоветовали они. Я спросила: «Сколько у меня времени?» – «Три дня». Мой мозг привык работать в экстремальном режиме, я быстро принимаю решения любой сложности. Три дня на подготовку. Спасибо, что не три часа. Я собрала детей и сказала: «Мы уезжаем». Они спросили: «Надолго»? Я ответила: «Навсегда».

Мне удалось очень быстро подготовить правильный юридический отход, собрать необходимые документы, организовать все, что должно было остаться после нашего отъезда. В руках была только ручная кладь. Мы бросили все.

Когда сели в самолет, у всех полились слезы. Обнявшись, мы проревели весь полет. Уже было понятно, что мы больше не вернемся.

Я забрала детей и всех наших животных. Вопрос о том, чтобы их оставить, даже не стоял. Я никогда не бросаю своих. У нас четыре кота и большая собака. Все прилетели из Украины.

Самым тяжелым было оставить папу. Но я дала себе слово, что сделаю все возможное, чтобы забрать его к нам как можно скорее. Я не успела. Французский закон для политических беженцев, который запрещал приезжать в Украину, не позволил мне даже попрощаться с отцом.

Десять лет судов против меня, восемь уголовных дел и эмиграция – это очередной бесценный опыт, которым я теперь делюсь, помогая сотням женщин, попавшим в подобные ситуации.

 

– Какова жизнь эмигрантки?

Эмиграция бывает разная. Можно приехать подготовленной, с ресурсами, с пониманием, как будешь жить. А можно стихийно, ворвавшись в новую жизнь, не имея ничего. Вот такая эмиграция самая тяжелая, и она не щадит никого. Франция никого не зовет, не ждет и не встречает. Ты должен еще доказать, что достоин здесь остаться. Франция испытывала меня на прочность по полной программе. Я прошла все ужасы жизни беженцев, испытания голодом и нищетой. Первая наша комната была около восьми квадратных метров, туалет, душ и кухня – на этаже с сотней беженцев из Алжира и Сирии, а по пятницам – бесплатные похлебки для нуждающихся. Мне сразу сказали: «Животных раздать». Я наотрез отказалась, и мы остались без социального жилья. Весила я 39 кг – мне не оставалось еды после того, как поели дети. Много раз мне приходилось брать себя в руки, чтобы не потерять рассудок от перегрузок.

Почувствовать себя парижанкой можно уже сойдя с трапа самолета
и вдохнув воздух Парижа. Но на то, чтобы парижанкой стать, могут уйти годы. Быть парижанкой – это стиль в одежде, легкость в общении, способность наслаждаться жизнью, любовь к себе.

– Что бы посоветовала тем, кто попадает в подобную ситуацию?

Давать одни для всех советы по выживанию – неблагодарное дело. У всех разные обстоятельства и способность находить выход. Скажу только одно: если вы не способны на все, значит, жизнь еще не сильно прижала вас к асфальту.

Если бы мне кто-то набросал примерный сценарий жизни во Франции в первые годы, то мне бы не хватило храбрости осознанно сделать этот шаг.

Как выжить? Как везде. Хвататься за любую работу, недосыпать, недоедать, нервничать и реветь ночи напролет. Глядя на детей, осознавать колоссальную ответственность за них. Ломаться, падать, подниматься и двигаться дальше. Спать на полу, покупать бэушную одежду, выводить вшей, терять крышу над головой и кочевать подобно цыганам с места на место. Переживать предательство, обман, потерю друзей. Но пережить в жизни можно все. Никогда не стоит думать, что это конец. Конец – это когда закапывают.

– Если ты не сгущаешь краски, твоя жизнь в Париже не сахар.

Моя жизнь никогда не была сахаром, начиная с юности, когда я пять лет работала на заводе. От перемены места жительства мало что меняется. Воспитывать и содержать четверых детей в одиночку – это задача для сверхчеловека, в какой бы стране вы ни находились.

Париж усложнил условия задачи по причине полного отсутствия вводных. Начинала буквально с нуля. С чистого листа. Ни друзей, ни знакомых, ни связей, ни жилья, ни работы, ни денег, ни языка. Только дети, хроническая усталость и огромное желание Жить.

– Тебе кто-то пришел на помощь в таком сложном положении?

Как ни странно, но нам помогали абсолютно незнакомые люди. Первое предательство своих я ощутила именно тогда.

Источник: https://viva.ua